Теория ПРИРОДЫ

[GEPIDIUM]

IV. Неудобства, каким подвергаешься, преследуя вечером хорошенькую женщину
 
     Гренгуар  пошел наугад  вслед за цыганкой. Он  видел, как она со  своей
козочкой направилась по улице Ножовщиков, и тоже свернул туда.
     "Почему бы и нет?" -- подумал он.
     Гренгуар, искушенный философ парижских улиц,  заметил, что мечтательное
настроение чаще  всего приходит, когда  преследуешь хорошенькую женщину,  не
зная, куда она держит путь. В этом добровольном отречении от своей свободной
воли, в этом подчинении своей прихоти  прихоти другого, который об этом даже
не  подозревает,   таится  смесь   фантастической  независимости  и  слепого
подчинения,  --  нечто  среднее  между  рабством  и свободою, и это  пленяло
Гренгуара, наделенного крайне неустойчивым,  нерешительным и  сложным  умом,
который  совмещал  все  крайности,   беспрестанно  колебался   между   всеми
человеческими склонностями  и  подавлял  одну  при помощи другой.  Он охотно
сравнивал себя с  гробом Магомета, который  притягивается двумя магнитами  в
противоположные  стороны и вечно  колеблется между высью  и  бездной,  между
небесами и мостовой, между падением и взлетом, между зенитом и надиром.
     Если бы Гренгуар жил в наше  время, какое  почетное  место занял бы  он
между классиками и романтиками!
     Но  он не был  первобытным человеком и не мог бы  прожить триста лет, а
жаль! Его  отсутствие  создает пустоту,  которая  особенно сильно  ощущается
именно в наши дни.
     Одним словом, человек, не знающий, где ему переночевать, охотно следует
за  прохожими  (особенно за  женщинами),  а  Гренгуар был  большим любителем
такого рода приключений.
     Итак,  он  задумчиво  брел  за  девушкой,  а  та,  видя,  что  горожане
расходятся по домам и что таверны, единственные торговые заведения, открытые
в этот день, запираются, ускоряла шаг и торопила свою козочку.
     "Есть же  у нее какой-нибудь кров, --  думал  Гренгуар,  -- а у цыганок
доброе сердце. Кто знает?.."
     Многоточие, которое он мысленно поставил  после этого вопроса, таило  в
себе некую соблазнительную мысль.
     Время  от времени, проходя мимо  горожан, запиравших за собой двери, он
улавливал долетавшие до  него обрывки разговоров, которые разбивали цепь его
веселых предположений.
     Вот встретились на улице два старика:
     -- Знаете, мэтр Тибо Ферникль, а ведь холодно! (Гренгуар знал об этом с
самого начала зимы.)
     -- Еще как холодно, мэтр Бонифаций  Дизом! Видно, нам  опять  предстоит
такая же лютая зима, как три года назад, в восьмидесятом году, когда вязанка
дров стоила восемь солей!
     --  Это, мэтр  Тибо,  пустяки  по  сравнению с  зимой тысяча  четыреста
седьмого  года,  когда  морозы  продолжались с самого  Мартынова  дня  и  до
Сретения, да такие крепкие, что у секретаря судебной палаты через каждые три
слова замерзали на пере чернила! Из-за этого нельзя было вести протокол.
     Поодаль,  стоя  с зажженными  свечами,  потрескивавшими  от  тумана,  у
открытых окон, переговаривались две соседки:
     -- Вам, госпожа Ла-Будрак, рассказывал супруг о несчастном случае?
     -- Нет, госпожа Тюркан. А что такое?
     -- Лошадь господина нотариуса Шатле Жиля Годена испугалась фламандцев с
их  свитой и  сбила  с ног  Филиппе  Аврилло,  который  живет при  монастыре
целестинцев.
     -- Да что вы?
     -- Истинная правда.
     -- Лошадь  горожанина! Слыханное ли  это  дело? Добро  бы кавалерийская
лошадь!
     Оба окна захлопнулись. Но нить мыслей Гренгуара была оборвана.
     К  счастью,  он вскоре нашел  и без  труда  связал ее  концы  благодаря
цыганке  и  Джали,  которые  попрежнему  шли  впереди  него.  Его  восхищали
крошечные  ножки,  изящные формы,  грациозные движения  этих  двух  хрупких,
нежных и  прелестных созданий, почти  сливавшихся в  его воображении.  Своим
взаимопониманием  и  дружбой   они  напоминали  ему  девушек,  а  легкостью,
подвижностью и проворством -- козочек.
     Между тем улицы с  каждой минутой становились темнее и безлюднее. Давно
прозвучал  сигнал  гасить  огни, и  теперь лишь изредка попадался  на  улице
прохожий  или мелькал в окне  огонек. Гренгуар, следуя за цыганкой,  попал в
запутанный лабиринт  переулков, перекрестков и глухих тупиков, расположенных
вокруг старинного кладбища Невинных и  похожих на запутанный кошкой  клубок.
"Этим  улицам  не  хватает  логики", --  подумал  Гренгуар, сбитый  с  толку
бесчисленными  поворотами,  приводившими  его  на  то  же   место.  Девушке,
очевидно,  хорошо  была знакома  эта  дорога, и она  двигалась уверенно, все
больше ускоряя шаг. Гренгуар,  вероятно, заблудился бы окончательно, если бы
не различил на повороте восьмигранного позорного столба на Рыночной площади,
сквозная верхушка которого резко выделялась своей темной резьбой на фоне еще
светившегося окна одного из домов улицы Верделе.
     Девушка давно уже заметила, что ее кто-то преследует;  она то  и дело с
беспокойством оглядывалась, один раз  даже  внезапно приостановилась, чтобы,
воспользовавшись лучом  света,  падавшим  из полуотворенной  двери булочной,
зорко оглядеть Гренгуара  с  головы до ног. После  этого осмотра она сделала
знакомую ему гримаску и продолжала свой путь.
     Эта милая  гримаска заставила Гренгуара призадуматься. Она таила в себе
насмешку  и  презрение. Понурив голову, пересчитывая булыжники  мостовой, он
снова пошел за девушкой, но  уже на некотором  расстоянии от нее.  На  одной
извилистой уличке он потерял ее из виду, и в ту же минуту до него донесся ее
пронзительный крик.
     Он пошел быстрее.
     Улица тонула во мраке, однако горевший на углу за чугунной  решеткой, у
подножия  статуи Пречистой девы,  фитиль  из пакли,  пропитанной маслом, дал
возможность Гренгуару разглядеть цыганку, которая отбивалась от двух мужчин,
пытавшихся зажать  ей  рот.  Бедная  перепуганная козочка,  наставив на  них
рожки, жалобно блеяла.
     -- Стража, сюда! -- крикнул Гренгуар и бросился вперед.
     Один из державших  девушку мужчин обернулся, и он  увидел страшное лицо
Квазимодо.
     Гренгуар не обратился в бегство, но и не сделал ни шагу вперед.
     Квазимодо приблизился к  нему и,  одним  ударом  наотмашь заставив  его
отлететь  на  четыре шага  и упасть  на мостовую,  скрылся во  мраке,  унося
девушку, повисшую на его плече, словно шелковый шарф. Его спутник последовал
за ним, а бедная козочка с жалобным блеянием побежала сзади.
     -- Помогите! Помогите! -- кричала несчастная цыганка.
     -- Стойте, негодяи, отпустите эту девку!  -- раздался громовой голос, и
из-за угла соседней улицы внезапно появился всадник.
     Это был вооруженный до зубов  начальник королевских стрелков, державший
саблю наголо.
     Вырвав цыганку из рук ошеломленного Квазимодо, он перебросил ее поперек
седла, и в ту  самую минуту, когда  опомнившийся от изумления ужасный горбун
ринулся  на  него,  чтобы  отбить  добычу,   показалось  человек  пятнадцать
вооруженных палашами  стрелков,  ехавших следом за  своим капитаном.  То был
небольшой   отряд  королевских  стрелков,   проверявший  ночные  дозоры   по
распоряжению парижского прево мессира Робера д'Эстутвиля.
     Квазимодо   обступили,   схватили,   скрутили  веревками.   Он   рычал,
бесновался, кусался;  будь это  днем, один вид его искаженного  гневом лица,
ставшего от этого еще отвратительней, обратил  бы в бегство весь отряд. Ночь
лишила Квазимодо самого страшного его оружия -- уродства.
     Спутник Квазимодо исчез во время свалки.
     Цыганка,  грациозно  выпрямившись  на седле  и  положив руки  на  плечи
молодого  человека,  несколько  секунд  пристально  глядела  на него, словно
восхищенная его приятной внешностью  и любезной помощью, какую он оказал ей.
Она  первая  нарушила  молчание и, придав своему  нежному голосу еще  больше
нежности, спросила:
     -- Как ваше имя, господин офицер?
     --  Капитан Феб  де  Шатопер,  ваш  покорный  слуга, моя красавица,  --
приосанившись, ответил офицер.
     -- Благодарю вас, -- промолвила она.
     И   пока   Феб   самодовольно   покручивал   свои  усы,   подстриженные
по-бургундски, она, словно падающая  стрела, соскользнула с лошади и исчезла
быстрее молнии.
     -- Дьявольщина!  -- воскликнул  Феб  и  приказал стянуть потуже  ремни,
которыми был связан Квазимодо. -- Я предпочел бы оставить у себя девчонку!
     -- Ничего не поделаешь, капитан, -- заметил один из стрелков, -- пташка
упорхнула, нетопырь остался.

[severe]

Source of the post Не приписывайте физике выдуманный вами бред. При повышении пемпературы непрерывно растет скорость молекул, и частота излучения, которое из инфракрасного диапазона, постепенно выходит в видимый, и стремется к ультрафиолетуfool

Да? А не объясните мне тогда, почему физика может рассматривать тепло в отрыве от теплового излучения и не может рассматривать свет в отрыве от светового излучения. Потому что тепло - это по определению тепловое движение в веществе? А свет - это по определению не световое движение в веществе? Ну так в чём проблема? Дайте свету аналогичное определение: свет - это световое движение в веществе.

[dust1939]

Source of the post А не объясните мне тогда, почему физика может рассматривать тепло в отрыве от теплового излучения и не может рассматривать свет в отрыве от светового излучения.

Задам встречный вопрос: как вы объясните факт, что синие крокодилы летают зигзагом?  Сложно ответить? Вот и я не могу ответить на ваш вопрос, не имеющий никакого отношения к физике.

[dust1939]

Source of the post свет - это световое движение в веществе.

Это вообще гениально! Типа: вода - это водяная вода в луже.

[severe]

Source of the post Это вообще гениально! Типа: вода - это водяная вода в луже.

Нет. Типа: тепло - это тепловое движение в веществе.

[severe]

Source of the post Вот и я не могу ответить на ваш вопрос, не имеющий никакого отношения к физике

Вы либо приведите убдительные аргументы, доказывающие, что заданный мною вопрос не имеет отношения к физике, либо отвечайте на вопрос, а голословных утверждений не надо.

[dust1939]

Хорошо: физика не рассматривает тепло в отрыве от теплового излучения, а световое излучение - и есть свет.
 Кстати, вы в курсе, что тепловое излучение - тоже свет?

[severe]

Source of the post Хорошо: физика не рассматривает тепло в отрыве от теплового излучения

Как это? Разве физика не проводит различие между теплом и тепловым излучением? Не проводит различие между движением в веществе и распространением эм-поля?

[dust1939]

Source of the post Разве физика не проводит различие между теплом и тепловым излучением?

Проводит, но тепла без излучения не бывает.  

Source of the post Не проводит различие между движением в веществе и распространением эм-поля?

 Проводит, и что с того?

[severe]

Source of the post Проводит, но тепла без излучения не бывает.

Почему тогда не проводит различие между светом и световым излучением, коли там полная аналогия?

Source of the post Проводит, и что с того?

А вот что: свет - это световое движение в веществе, световое излучение - это распространение электромагнитного поля, также как тепло - это тепловое движение в веществе, тепловое излучение - это распространение электромагнитного поля.