Поэзия...

[Александр Исаенко]

Не знаю чьё...., на одном из форумов выложил Medchen
Тайга

Снова вечер. Снова ветер.
Снова белые снега.
На моей большой планете
Ничего - одна тайга.

А в тайге – одна избушка.
А над ней – дымок.
На столе тесовом – кружка,
В ней лесной чаек.

Я подброшу дров в печурку,
Постелю постель.
Подопру я двери чуркой,
Пусть поет метель!

Стану слушать песни бури –
Нежные слова
Забаюкают до дури
Песен кружева.

Позабуду свое имя,
Имя – отчество
Над тайгой летают зимы …
Одиночество …

[omega]

Александр Солженицын

ЧЕРЕЗ ДВЕ РЕШЁТКИ

Ты — как девочка молодая!
Ты всё та же, не блекнет лицо.
Свежим даром любви обладая,
Распрямись же! сними, родная,
Обручальное наше кольцо.

Ты не знаешь, что значит ждать!
Холодеть. Каменеть. Скрывать.
Человеку ль пред жизнью не сдаться?
Ведь не год. Ведь не три. Ведь не пять!
А с войною — пятнадцать!

Облетят твои свежесть и цвет,
Подо льдами надломится стойкость.
Не клянись опрометчиво, нет!
Даже сказочный срок — семь лет.
Даже в сказках не ждут по стольку...

1947 г.

ВАНЬКА-ВСТАНЬКА

Когда было мне годика три,
Принесла забавушку мне нянька.
Опрокинув, пустила: — Смотри,
Ванька-Встанька!..
Потолкала с тех пор меня жизнь, пошвыряла,
Отняла, всё что было сначала
Мне, юнцу, нерасчётливо щедро дано,
Сколько раз гнула так, что казалось тошно
Даже выжить до вечера.
Но...
День покойный удайся, проглянь-ка
Ласка женщины, друга слово, —
Я упорно, как Ванька-Встанька,
На своём подымаюсь снова.
И ведь всё уж потеряно, кажется,
И сомненьям моим не улечься, —
А опять я готов отважиться!
А опять я готов увлечься!
Как же мало надо для тела,
Чтоб от недуга к жизни взняться!
К т о ж мне душу такую сделал,
Что опять я могу смеяться?

1947 г.

РОМАНС

А. Б.

Да, я любил тебя! Была ты
И в чёрном панцыре бушлата
Цветок призывного греха, —
Дочь мужика, чей быт богатый
Смели и выжгли излиха.

Я помню вечер: снег мелькучий,
Пред вахтой рваную толпу,
— И тень от провол’ки колючей
Терновым венчиком на лбу.

Рука в руке, мы любострастно
Сплотились в сутисках толпы,
— В твой лоб девичий ясно-ясно
Вонзились чёрные шипы...

Как на картине, на иконе,
Я вижу этот образ твой,
Какой тогда тебя я понял
И полюбил тебя какой.

Ты билась годы в частом бредне,
Потом ослабла и — пошла...
Я не был первый, ни последний,
Кому готовно отдала

Свой рабий час, саму себя ты,
Нежитой юности в искуп.
В мужском хмелю, но с болью брата
Я горечь пил с тягучих губ.

Да, я любил тебя! Не только
За дрожь груди, за трепет тонкий,
За сохранённый щедрый пыл, —
В тебе , погиблая девчёнка,
Судьбу России я любил...

1947 г.

[Wild Bill]

Михаил Юрьевич Лермонтов (1814—1841)

Вариант 1
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа
Сокроюсь от твоих пашей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

1841?

Вариант 2
Прощай, немытая Россия,
Страна рабов, страна господ,
И вы, мундиры голубые,
И ты, послушный им народ.

Быть может, за хребтом Кавказа
Укроюсь от твоих царей,
От их всевидящего глаза,
От их всеслышащих ушей.

1841?

[omega]

Александр Блок


И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнёшь, тоскуя и любя.

Вл. Соловьёв


Предчувствую Тебя. Года проходят мимо –
Всё в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,
И молча жду, - тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,

И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.

О, как паду – и горестно, и низко,
Не одолев смертельныя мечты!

Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.

1901 г.

[Зона]

А. Володин

Простите, простите, простите меня!
И я вас прощаю, и я вас прощаю.
Я зла не держу, это вам обещаю.
Но только вы тоже простите меня!

Забудьте, забудьте, забудьте меня!
И я вас забуду, и я вас забуду.
Я вам обещаю: вас помнить не буду.
Но только вы тоже забудьте меня!

Как будто мы жители разных планет.
На вашей планете я не проживаю.
Я вас уважаю, я вас уважаю,

Но я на другой проживаю. Привет.

[omega]

Франческо Петрарка

Чем ближе мой последний, смертный час,
Несчастий человеческих граница,
Тем легче, тем быстрее время мчится, -
Зачем же луч надежды не погас!

Внушаю мыслям: - Времени у нас
Не хватит о любви наговориться:
Земная тяжесть в землю возвратится,
И мы покой узнаем в первый раз.

В небытие, как плоть, надежда канет,
И ненависть и страх, и смех и слезы
Одновременно свой окончат век,

И нам при этом очевидно станет,
Как часто вводят в заблужденье грезы,
Как может в призрак верить человек.

Перевод с итальянского Е. Солоновича

[Зона]

Mа Vоiх аigrе еt fаssе...
Р.Verlain

Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.
Там где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну а мне - соленой пеной
По губам.
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Ой-ли, так-ли, дуй-ли, вей-ли,
Все равно.
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино!
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.

О. Мандельштам

[omega]

Франческо Петрарка

Есть существа с таким надменным взглядом,
Что созерцают солнце напрямик;
Другие же от света прячут лик
И тянутся к вечеровым отрадам;

И третьи есть, отравленные ядом
Любви к огню; и пыл их так велик,
Что платят жизнью за желанный миг, –
Судьба дала мне место с ними рядом!

Поистине, мне вынести невмочь
Сиянья донны, – ни найти укрытья
Средь темноты, когда наступит ночь;

И немощный, слезящийся свой взор
Веленьем рока должен к ней стремить я, –
Так сам себя веду я на костёр!

Пер. с итальянского А. Эфроса

[venja]

Чердак
Анатолий Кобзев
***
где пахнет затхлой плесенью и пылью,
на мрачном паутинном чердаке
в углу валялись сломанные крылья
в дырявом перепачканном мешке.
ну, что ж, и у меня когда-то было
два серебристо-розовых крыла...
широкой силой небо вдаль манило,
да мать-земля паденьем обожгла.
а молодость влекла прямой дорогой
к высокой белокаменной стене.
но старшие расчетливо и строго
ломали по кусочкам крылья мне.
я все же влез на самый верхний камень.
и чуть забрезжил радостный рассвет,
я замахал уверенно руками,
но понял вдруг, что крыльев больше
нет.
спустился вниз безропотно и вяло,
из общей миски ел и место знал,
став винтиком, работал без запала
и только самолетами летал...
мне захотелось вновь взойти на
крышу,
представив за спиной щемящий груз,
и сделать шаг. но исподлобья слышу,
как чей-то голос шепчет:
"разобьюсь!"
...в углу, где пахнет затхлостью
и пылью,
на мрачном паутинном чердаке
в углу валялись сломанные крылья
в дырявом перепачканном мешке.


Отклик на это стихотворение:


Чердак
Светлана Мель
****

Нет хода на чердак - чердак закрыли.
А на двери заржавленный замок,
Чтобы когда-то сложенные крылья
Без разрешенья взять никто не мог.

А ключ у строгой дамы в жилконторе -
По коридору, дальний кабинет.
Она, уже наслушавшись историй,
Со скукою в глазах ответит "Нет!"

И объясняться вряд ли с вами станет -
Не велено, мол - закрывайте дверь!
Не место человеку в птичьей стае.
Что? Просто посмотреть? Так вам и верь!

Чего смотреть - трясти трухой и пылью!
Надеетесь, разломы заросли?
На чердаках не оживают крылья.
А небо голубое и с земли.

К чердачной двери приложу я ухо -
Нестройное урчанье голубей.
Там крыша не течёт, тепло и сухо.
Там крыльев целый склад - ну хоть убей,

Туда мне надо! Я свои узнаю,
Я помню их неистовый размах!
Я помню - их сложили где-то с краю...
Нет, не надену - подержу в руках,

Поглажу пыльный пух, встряхну их малость...
Так постою в чердачной тишине.
Когда-то что-то в них всерьёз сломалось.
А впрочем, и не в них - скорей во мне...

Нет хода на чердак - чердак закрыли,
А на двери заржавленный замок,
Чтоб мы свои не вспоминали крылья.
И жили, ограничась парой ног

[grigoriy]

...

Я люблю и смеюсь, ни о чем не жалею,
Я сражался и жил, как умел - по мечте.
Ты прости, если лучше сказать не сумею, -
Припадаю, Россия, к твоей красоте!

© Михаил Анчаров.