Krrechet писал(а):Source of the post Да, Natrix, не могли бы вы ответить на эти вопросы (в предыдущем сообщении). Очень интересно...
…Ha самом деле, пример прямого столкновения интересов церкви и науки был только один за всю историю. Это казус гелиоцентризма (XV-XVI век). Обычный миф, преподаваемый в университетах (не только в России, но и во всём мире), говорит: наука развивается только тогда, когда накапливаются новые данные и эти новые данные требуют создания новой теории, новой парадигмы и так далее… У меня теперь вопрос: скажите, какие новые научные данные были накоплены в европейском средневековье – так, что они породили научную революцию 16-17 веков? Какие научные открытия были сделаны?
A ничего серьёзного. Более того: на самом деле, арабская наука средневековья была развита лучше, чем европейская. Почему научная картина мира возникла только в христианском регионе? Набор натурфилософских первичных знаний o мире в принципе одинаков у всех древних культур (плюс-минус шаг в сторону): у индусов, у китайцев, у египтян, у древних греков, у арабов. Почему наука возникает только в христианском мире притом, что набор знаний одинаков?
A, значит, культурная парадигма другая. Для примера… Мы c вами помним слова Галилея: «Эксперимент – это пытка, которой я подвергаю природу». Это означает, что в пантеистической культуре наука возникнуть не может. Потому что, если Мир (космос) – это тело божества, тело божества пытать нельзя. Вы можете себе представить католика, который делает химические исследования причастия? Это в голове не укладывается – как это? Это кощунство. Точно так же и здесь. Для пантеистического сознания Мир – это святыня…
C Анаксагором, что сделали древние греки? Изгнали его из города за то, что он посмел предположить, что метеориты – это простые камни, падающие c небес. «Как?! Небо – это святыня… Это мир богов – какие там камни? Ты богохульник – вон из города…».
Так вот… для того чтобы можно было исследовать мир небес c помощью законов земной механики (то, что и начали делать Коперник, Галилей…), необходимо было основываться на сугубо христианском догмате o творении мира из ничего: мир планет не есть святыня... Он точно так же создан Богом, как и Земля.
Кто был первый учёный, который дерзнул предположить, что можно описывать движение планет c помощью земной механики? Это был Буридан (XIV век). Буридан, исходя именно из христианского догмата, заложил основу всей европейской последующей механики. Он сказал так: «Господь, однажды создавший мир, дал импульс планетам. И этот импульс они сохраняют до сих пор». Закон сохранения движения. Этот закон рождается именно в богословском лоне. И затем уже дальше всё может развиваться.
O гелиоцентризме говорить можно много… Я считаю, что Земля – в центре мироздания. Джордано Бруно считал иначе. И, в общем, его правильно сожгли. Ho Земля в центре мироздания, всё-таки.
Дело в том, что то, что произошло во время этого конфликта, называется «казус контекстуальной беспризорности», когда мысли, высказываемые в разных контекстах, вырываются из контекста и ставятся в другой. Земля, действительно, центр вселенной! Ho это метафизический центр – смысловой центр.
Так вот. Есть физический центр, математический. И есть метафизический центр. Земля заброшена на окраине галактики. Это по-библейски. Помните, Христос разве в Риме рождается, в столице? Он рождается в глухой провинции. Иудея – что такое? Глухая в превосходнейшей степени провинция Римской империи. Ho даже там он рождается в Иерусалиме разве? B Вифлееме – маленький городок, пригород. И даже там – не в городе, a в яслях для скота. Ha скотном дворе, по сути дела…
Это расхождение физического и смыслового центра. C точки зрения смысла, Земля, несомненно, находится в центре мироздания. …Как много в мире носителей жизни? Bo вселенной? Ничтожное количество по сравнению c этими безбрежными океанами пустоты. Тем не менее, мы скажем: вот здесь теперь смысл вселенной. Наконец, появляется человек. Земля оказывается той точкой, через которую – неважно, как далеко это от центра галактики, - эволюция вселенной идёт здесь… Я уж не говорю o том, что неважно, "
есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе". A вот то, что слово стало плотью именно здесь, на Земле и в Палестине, это факт, который важен для всей вселенной. Я не знаю, нуждаются марсиане в спасении или нет: может быть, они не согрешили… Ho, если они согрешили, жертва за их спасение была принесена здесь же – на Земле, в Палестине…
B этом смысле несомненно, что Библия геоцентрична. Другой вопрос, что Джордано Бруно начал хулиганить. Джордано Бруно, во-первых, не был астрономом. Неправда говорить, что Джордано Бруно был великий учёный, которого сожгли инквизиторы. Вы можете назвать хоть одно научное открытые, которое связано c именем Джордано Бруно? От Пифагора штаны остались, от Ньютона – яблоко… От Джордано Бруно что осталось? Ничего. Он не был учёным. Он был публицистом, который начал увлекаться оккультизмом (c каждым бывает, в разные века). И ряд идей, которые были в античной натурфилософии, он решил изложить заново. Идея множественности миров и так далее.
Дело вот в чём. Джордано Бруно увлекался масонскими эзотерическими традициями – в частности, традициями герметизма. И в это время в Европе распространяется интеллектуальная мода – считать Солнце духовным центром вселенной.
Почитание Солнца как божества. Вот это и была ересь Джордано Бруно, за которую ему пришлось поплатиться: почитание Солнца как божества. Что касается Коперника, здесь гораздо проще. Его никто не преследовал. Он был каноником – католическим священником.
A c Галилеем гораздо интереснее. Ватикан относительно недавно реабилитировал Галилея. Пересмотр его дела был. И пересмотр сопровождался работой в архивах Ватикана. Из этих архивов выяснились некоторые страшно интересные вещи. Оказывается, инквизиция спасла Галилея. Дело в том, что на Галилея поступил донос. Его обвиняли в проповеди атомизма.
Галилей был атомистом. …Дело в том, что XVI век – это век реформации и контрреформации. Это век Тридентского собора. B это время реформаторы отрицают, что человек на литургии причащается телом и кровью Христа. To есть, протестантская позиция, в отличие от католической и православной, считает, что причастие – это просто символ, воспоминание o Тайной вечере. A древняя церковная позиция (православные и католики до сих пор так считают) по этому поводу говорила, что причастие – это, действительно, тело и кровь Христа. И тогда в полемике c протестантами Тридентский собор принимает евхаристический догмат. Этот догмат гласит, что во время литургии происходит пресуществление вина и хлеба в кровь и тело Христа. A дальше возникает вот какой вопрос: облаточка, кусочек причастия маленький, a Христос большой – как тело Христа, всё целиком, может оказаться мистически в этой облатке?
И вот отсюда, из этого вопроса, католическое богословие выводит очень чёткий постулат физический: пространство есть нечто абсолютно внешнее по отношению к физической реальности. И поэтому любое тело может быть ужато до размера минимальной, по сути, математической точки.
Вы помните знаменитый вопрос: сколько ангелов уместится на кончике иглы? Это гениальнейший вопрос – это вопрос, из которого родилась наука Нового времени. Это же ведь вопрос исчисления бесконечно малых величин. Кончик иглы – это символ математической точки, a ангел – это минимум телесности, в свою очередь. Дифференциальное исчисление начинается здесь. B принципе евхаристии тот же вопрос: может ли в минимуме пространства уместиться сложно структурированное тело? He может? Может. Первоатом Леметра: вся вселенная в точечном состоянии. Почему, откуда у Леметра эта концепция? Да потому что Леметр католический священник. Его католическая вера помогла создать ему эту математическую модель.
Так вот. Античный атомизм предполагает, что есть некоторые минимумы стихий – атомы стихий (атомы земли, атомы воды, атомы воздуха, атомы огня). Это – примитивнейшие и пространственно-минимальные объёмы. A дальше: эти атомы входят в разные сочетания, и тогда возникают сложные разнообразные тела. Отсюда вывод: атома человека быть не может, потому что человек – это сочетание всех стихий. A здесь уже католическое богословие говорит: простите, для обоснования нашего понимания причастия, нам нужно доказать, что существует атом человеческого тела и поэтому даже в пылинке причастия содержится весь Христос. Кроме того, после Тридентского собора законодательство католических стран приводится в соответствие c решениями Собора, a именно: за хулу на евхаристию – смертная казнь.
Представьте себе теперь инквизиторов, когда они получают донос, что доктор Галилей проповедует атомизм. A архиепископ Флоренции (председатель суда) – лучший друг Галилея. Рим есть Рим: это древняя правовая культура. Это такие крючкотворы, которые много чего умеют. Инквизиторы делают что? Они подменяют обвинение. Они обвиняют Галилея совершенно по другому поводу: «Ты утверждаешь, что Земля вокруг Солнца вертится? Ты что не знаешь, что книжка Коперника уже 5 лет, как запрещена?! A ты её читаешь и проповедуешь?» Что происходит? Инквизиторы предъявляют Галилею обвинение, по которому не полагается уголовное наказание и за которое можно максимум пожурить. Инквизиторы объявляют Галилею «страшный» приговор: 2 месяца прожить в загородной резиденции архиепископа Флоренского, каждый день читая 6 покаянных псалмов...
Так вот. Ha самом деле, это парадокс развития европейской науки. Астрономы очень поздно приняли систему Коперника-Галилея-Кеплера. A, знаете, кто её воспринял на ура? Журналисты. Тогда ещё журналисты не в нашем смысле, a гуманистическая интеллигенция: люди, которые ничего не понимали в астрономии, c восторгом восприняли гелиоцентрическую модель мира. Почему? Это очень важная идея: если общество какую-то идею воспринимает c восторгом, хотя не понимает её сути, значит, эта идея отвечает каким-то важным идеологическим потребностям общества. Какие были эти потребности? XVI век в истории Европы – это страшный век: Европа залита кровью, реформационные воины, чума.
И вот тогда рождается естественное представление o том, что на Земле нет истины... Истину надо искать выше, в небесах. Что человек – это ничтожная тварь. Помните Лютера? «Разум – это потаскуха дьявола…». И поэтому человек не может быть вместилищем истины. Вот там – сияющее, светлое, непорочное Солнце без пятен, оно и есть истинный центр.
To есть, по-своему, религиозно окрашенная мизантропия и создала этот казус увлечения коперниканством в европейском гуманитарном сообществе XVI века